Все уголовные дела очень грубо можно разделить на 3 категории:
— политические;
— коммерческие;
— прочие.
Самые тяжелые обычно политические. К ним отношу те, которые возбуждены не в ходе повседневной деятельности того или иного правоохранительного органа, а в результате волеизъявления отдельного должностного лица, как правило среднего или высшего звена. При этом не имеют значения мотивы такого волеизъявления: это может быть как личная заинтересованность, так и часть глобальной задачи, поставленной на еще более высоком уровне.
Примеров таких дел – огромная масса в каждом регионе, а если брать федеральный масштаб, то на ум приходят аресты губернаторов (Хорошавин, Гайзер, Л.Маркелов, Фургал и др.), крупных чиновников и силовиков (Улюкаев, Реймер, Черкалин, Захарченко, Максименко, Дрыманов и др.), а также серьезных бизнесменов (Магомедовы, Арашуковы, В.Маркелов, Абызов и др.)
Все эти кейсы объединяет одно: о деяниях их фигурантов всем давным-давно было известно, просто до определенного момента не давалась команда на реализацию собранного материала из центра управления судьбами. Необязательно этот центр должен находиться в Кремле – у каждого региона или федерального округа есть 3-4 «хозяина», которые играют в политические шахматы на доске соответствующего уровня.
Если вы стали участником такой «постановки», ваши дела невероятно плохи. Поскольку вы априори заметная фигура (иначе никогда и не станете мишенью, даже второстепенной), у вас наверняка на момент начала «спектакля» будет обширный круг знакомств в самых различных структурах. Пока вы не оказались в СИЗО, будете с удивлением бегать по различным кабинетам и VIP-комнатам всевозможных заведений, встречаясь со своими коррумпированными товарищами, которые будут заверять вас в отсутствии оснований для беспокойства или хуже того – гарантируют вашу безопасность. Ситуация усугубляется еще и тем, что фигуранты таких дел не сразу могут распознать их заказной характер, а часто путают их с коммерческими или вовсе со случайными инициативами мелких оперов. Некоторые же и вовсе настолько оторваны от реальности, что до последнего слова в резолютивной части судебного акта верят в свои неприкосновенность и избранность.
Под политические замесы неизменно попадает и ближайшее окружение основной жертвы. Возьмите любое известное дело – в нем всегда десятки второстепенных персонажей, чья роль, по задумке товарища Майора, сводится к быстрому формированию доказательственной базы в отношении главного злодея. Дальше уже решать им в меру своей воспитанности – помогать охотникам поскорее настичь жертву или стать еще одним барьером на пути к чьей-то звезде на погонах. Но так или иначе, чаще всего на длительные сроки или в бессрочный розыск уезжают те, кто отказался сливать своего начальника или боевого товарища, хотя, конечно, бывают и приятные исключения.
Частным случаем политического дела может быть ситуация, при которой «приказ о посадке», спущенный сверху, не сформулирован достаточно жестко или когда выбор конкретной санкции отдается на откуп исполнителя. В таких делах можно говорить о смешанном характере мероприятий, соединяющим в себе как политические, так и коммерческие нотки. Например, когда фигуранта отправляют в СИЗО лишь на непродолжительный срок или вовсе сажают под домашний арест, потому что полное отсутствие меры пресечения может вызвать нездоровый общественный резонанс или вполне объяснимую критику со стороны интересанта. В качестве примера, наверное, подойдет дело Алексея Хотина (банк «Югра»).
В политических делах роль адвоката, как правило, минимальна. Ни рядовые следователи, ни прокуроры, ни судьи, ни тем более адвокаты не могут существенно изменить ход событий. Ни на что не влияют даже большие деньги. Единственное, что может помочь, — это достижение консенсуса между подозреваемым и главным заказчиком «банкета» либо свержение последнего с трона еще более влиятельными конкурентами из числа жаб и гадюк. Но такое случается крайне редко. Посмотрите на приговоры по подобным делам и увидите, насколько там все грустно для попавшихся. Поэтому если станете фигурантом такого дела, не тратьте нервы и деньги – вам они еще пригодятся для долгого пребывания в колонии. В серьезных замесах любые адвокаты играют по правилам следствия, потому что никто не горит желанием быть лишенным своего статуса. Возьмите средних адвокатов, чтобы просто держать связь через них, а на сэкономленное лучше обустройте себе приличную камеру в лагере.
С коммерческими «проектами» силовиков все немного проще. Здесь цель совершенно четкая: максимально дорого продать постановление о прекращении уголовного дела либо мягкий приговор гуманного суда, на худой конец – изменение меры пресечения или квалификации содеянного. Не всегда нужно платить «живыми» деньгами, зачастую достаточно просто подписать документы о передаче того или иного актива в пользу нужного лица. Если вы общаетесь с правильными людьми, узнать о коммерческом характере вашего дела не составит труда – вам довольно открыто назовут реальную причину, по которой вы стали подозреваемым, и тактично укажут на перечень объектов движимого и недвижимого имущества, который, по мнению «уважаемых людей» вас явно обременяет.
Обычно люди не с первого раза готовы поверить в то, что их выбрали в качестве мишени. Они долго растопыривают пальцы, считая себя неуязвимыми или безгрешными, которых-де просто не за что и некому посадить на бутылку правосудия. К тем, до кого доходит слишком долго, обычно применяют пенитенциарную терапию, эффективность которой для мыслительного процесса доказана многолетней практикой.
С этого момента начинаются торги. Следователь размахивает доказательствами, подозреваемый прибедняется, объясняя, что он не единственный владелец актива, бизнес в долгах и кредитах, а он сам — вовсе не тот, за кого его принимают. Когда мы наблюдаем картину содержания в СИЗО крупного предпринимателя (который одновременно может быть и госслужащим) с последующей заменой меры пресечения на домашний арест или подписку о невыезде, часто это означает, что стороны, наконец, пришли к взаимовыгодному соглашению. Та же самая история может быть причиной резкого изменения меры пресечения или тяжести обвинений, когда изначально человека пугают тяжелыми статьями (реально возбуждаемыми), а в суд уходят рядовые 159, 160, 172, 174.1, 187, 199 и т.п.
Выбор адвоката для фигурантов подобных дел должен зависеть от их позиции. Если они склонны акцептовать предложение заказчика и распрощаться с непосильно нажитым, то нужен просто надежный человек, который поможет оформить данную «сделку». Если же жадность, принципиальность или другие мотивы взяли верх, то придется готовиться к длительной войне, которая чаще всего ведется из СИЗО. К выбору адвокатов в данном случае стоит подойти гораздо более внимательно, и, если повезет, вы сможете отстоять свое имущество.
Правда, свободы на какой-то период времени вы точно будете лишены, но здесь уже каждый сам для себя определяет ее цену. Перед принятием решения не забывайте соотнести стоимость сохраненных активов с тратами на адвокатов и потерями, которые понесет ваш бизнес в период пребывания за колючим забором, а также репутационным и психологическим уроном. Если после указанной математической операции вы все еще ощущаете прилив сил и оптимизма, то со спокойной душой можете переходить к выбору качественного лойера и «хаты» повышенной комфортности.
Ну, и третья (самая обширная) категория дел – прочие, т.е. все те, которые возбуждаются в ходе обычной деятельности правоохранительных органов по заявлениям потерпевших или на основании полученной товарищем Майором оперативной информации. Вот тут простор для работы адвокатов максимально широк. И именно здесь они могут с высоким КПД проявить все свои профессиональные навыки, поскольку ни следователь, ни судья не мотивированы ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты (если, конечно, вы не занесли коробку из-под ксерокса в правильную дверь). Для них – это рутина, ежедневная головная боль, которая не приносит ни морального, ни финансового удовлетворения. Именно в таких делах хоть как-то реализуются принципы состязательности и равноправия сторон уголовного судопроизводства.
Всем известно, что в бизнесе 20% усилий приносят 80% прибыли. Примерно так же распределяется эффективность работы отдельных представителей карательной машины. Большая часть дел для них – это пустая трата времени, поэтому они стараются уделять каждому из них минимум внимания, организуя своеобразный конвейер. Соответственно, падает и качество проведенной оперативной и следственной работы, а это значит, у вас появляется больше зацепок и шансов хоть что-то доказать скучающему судье.
В таких делах, на мой взгляд, нужно максимально дотошно отнестись к выбору защитника. В данном случае он будет вашей главной и единственной надеждой, если вы не собираетесь воспользоваться опцией «Дать на лапу». Проявив выдающиеся качества, адвокат может «разбудить» прокуратуру или суд, которые иногда (как правило, в дни ретроградного Меркурия) все же пытаются искренне разобраться во всех хитросплетениях уголовного дела. К сожалению, таких дней в году не очень много, а по-хорошему ярких адвокатов, способных вызвать у судьи желание хотя бы заглянуть в УПК, еще меньше. Я сам таких не встречал, но друзья рассказывали, что они существуют.
Если вы ошиблись с выбором защитника и никак не стимулировали сторону обвинения быть как минимум объективной, то с большой вероятностью вы получите среднестатистический для своей статьи срок. В каждом регионе сложилась местная практика по большинству популярных статей, в рамках нее и сможете рассчитать свои лагерные перспективы. Если будете как все, то и получите как все, даже в случае вопиющих нарушений на стадии следствия или в судебном процессе. Нагрузка на российские суды настолько велика, что рассматривать каждое дело под микроскопом просто нереально, да и нет такой задачи у системы.
Промах с адвокатом может оказаться и фатальным, когда потенциально перспективное с точки зрения защиты дело берется вести подконтрольный товарищу Майору шпион с адвокатской ксивой. В этом случае ваши шансы на успех будут таять с каждым следственным действием. Если есть сомнения относительно правильности предлагаемой вашим юристом позиции по делу, обязательно послушайте альтернативное мнение другого специалиста. Придется потратить в два раза больше денег, но это лучше, чем дополнительные и совсем необязательные годы лишения свободы.